Глава 4. Четверг - золотая середина.

Плохо все-таки, если ваши родители знакомы с классным руководителем. Я имею в виду не только школу. В музыкалке тоже имеются всякие "зав.отделами". Я ведь учусь ещё и в музыкалке помимо школы. Ненавижу туда ходить, особенно на хор, но осталось доучиться только год, жалко бросать. Кстати, что-то я музыкалку на этой неделе совсем забросил, с понедельника не хожу… Так вот – папа хорошо знает мою преподавательницу по специальности, противную и слащавую Наталью Николаевну. Я, по возможности, стараюсь прогуливать специальность, чтобы лишний раз ее не видеть.
С самого утра сегодня отец испортил мне настроение, сказав:
- Слушай, я договорился с Натальей, что сегодня она заберет у нас тот старый шкаф. Они с шофером подъедут к двум, будь дома.
Отвратительно настроенный, я пошел на остановку. На этот раз "инвалид" оказался платежеспособным, однако кондукторша даже не подошла. В школу я приехал поздно, но кабинет трудов ещё был закрыт, пацаны торчали под дверью.
- Олег! – сразу подскочил ко мне Диман. – Мы с тобой на алгебре и обществе можем пойти за цветами директрисе. Я уже забил, цени! А то Дундуков уже намылился.
- Я прямо радостный, - невесело ответил я.
- А что случилось? – сбавил темп Диман. – Пришлось приютить Федьку с Лешкой на ночь?
- Куда там! – я махнул рукой. – Папандр с моей дурой Николаевной договорился о шкафе.
Диман непонимающе замотал головой.
- А о каком шкафе?
- Да старый трухлявый шкаф, тот, который раньше у меня в комнате стоял. Мы уже два месяца не знаем, куда его пристроить, он никому не нужен. А тут – ба! – оказывается, Николаевне надо. Папандр так обрадовался, приплатить собирался ей от радости. А то шкаф в разобранном виде так и валяется на балконе.
- А-а…
- Блин, может, сёдня не будет трудов? – проорал Севич.
Сидящий на портфеле возле двери Чернобровин согласно покивал.
- Не-е, пацаны, - протянул Орлов, от нечего делать сминая тетрадь по алгебре, - не надейтесь, припрется Алка как пить дать.
- Надежда умирает последней, - философски изрек Диман. Но ничто не вечно, вот и наша надежда сдохла, когда через минуту, прямо со звонком, на горизонте коридора возникла Алла Мартыновна. Уроки трудов у нас обычно скучные, сидим, пялимся кто куда, списываем уроки, изредка ругаемся матом. Всякие там машины-станки мы прошли еще в девятом классе и теперь у нас экономика. Ох, и нудная вещь, скажу я вам.
- Пишем тему урока, - прогундосила Алла Мартыновна, - экология и биоресурсы.
Я про биоресурсы писать не стал, все равно нет тетради. Кстати, в плане тетрадей меня поражает Славик. Ни физики, ни русского, ни уж тем более истории, географии, общества, биологии у него отродясь не было, а учится без троек. У меня тетради есть, но они по большей части пустые и худые. Впрочем, я на звание "ботаника" и не претендую. Я повернулся к Диману и спросил:
- Ты проект принес?
- Принес, - сонно ответил Диман. Да, голос Аллы гипнотизирует… Бу-бу-бу…
- Достань, - титаническим усилием поборов зевок, произнес я. Диман лениво, как в замедленном действии, полез в портфель. Аллочка частенько задает нам творческие работы, даже тему не разрешает выбрать. Работа обычно выполняется по парам. Нам с Диманом досталась тема "Если бы я был президентом, то…" Мы не стали писать всякую банальность типа "Я бы искоренил безработицу" или "Я бы сделал медицину бесплатной", а просто сделали развернутый доклад о расширении пивопроизводства и, как следствие, улучшении демографической обстановки. Мы выступали со своим проектом вторыми. Перед нами вышли Славик с Ромиком и продемонстрировали свою работу на тему "Коллективизация в СССР с точки зрения современной экономики". Они очень нелестно высказались относительно Сталина (надеюсь он там в гробу не перевернулся) и рассказали, что сделали бы они на месте вождя народа. Послушав их, я подумал, что Сталин – это ещё цветочки, был бы у власти Далинский – вот тогда и наступил бы настоящий беспредел. Потом вышли мы с Диманом. Я рассказывал проект, а он показывал антикоммунистические плакаты, которые мы сооружали ещё в воскресенье. Получилось очень даже наглядно, но почему-то Алла наш труд не оценила и поставила нам по "трояку". Поэтому мы с чистой совестью ушли со второго урока к классной (технологии у нас две подряд).
- А не рано вы, мальчики, собрались за цветами? – сощурив глаза, спросила Светлана Александровна.
- В самый раз, - с достоинством ответил Диман.
- Пока не раскупили, - добавил я.
Светланка рассмеялась и выдала нам деньги. Схватив куртки, мы вылетели из школы.
- Свобода! – вздохнул Диман, простирая руку вперед.
- Ну, - подтвердил я, - поэтому за цветами не торопимся. Зайдем в магазин, купим чего пожрать.
- А "Смак" во сколько открывается? – спросил Диман, с тоской глядя на желто-синюю вывеску через дорогу.
- В одиннадцать, - просветил я, - но до одиннадцати мы шляться не можем, поэтому пошли в магаз.
В минимаркете мы проторчали минут двадцать, потому что не могли решить, что брать, да и продавщица соизволила явиться только тогда, когда я, не вытерпев, просто застучал по прилавку монетой. Жуя булочки с маком, мы снова перешли дорогу и зашли в цветочный павильон.
- Какие будем покупать? – шепнул мне Диман, когда девушка в форменной рубашке ринулась к нам.
- Не знаю, - пожал плечами я, - сколько нам класуха дала?
- Сто, двести, триста, четыреста, пятьсот, - посчитал Диман.
- Так. Давай вон тот букет, с лилиями.
- Не, он какой-то куцый. Лучше справа, такой желтенький.
- Сам ты желтенький! Убого. Что это за хрень посередине торчит?
- Ни фига ты не понимаешь, это – изыск!
- И сколько стоит этот изыск?
- Извините, а сколько стоит вот этот букет? – спросил Диман у девушки.
- Четыреста восемьдесят.
- Да ну его! – с досадой сказал я. – Давай без прибамбасов.
- Ладно, выбирай сам.
- Лилии.
- Но он куцый!
- Ни фига он не куцый. Уж получше этого желтого.
- Ну покупай. Только если спросят, почему выбрали такой общипанный, я скажу, что это твоя идея.
Я протянул девушке четыреста рублей и сказал:
- Дайте лилии.
Димана неожиданно разобрал смех.
- Да мы как два придурка, стоим и спорим, - пояснил он, отсмеявшись.
- Лично я не придурок, давай не обобщать, - хмуро сказал я и взял букет.
Из магазина мы вышли молча. Наверное, Диман дулся, но я не стал переживать – он отходчивый.
- Мы что, уже в школу? – удивился я, когда мы свернули с проспекта налево.
- А куда мы с этим веником? – пожал плечами Диман.
Мы явились ко звонку на третий урок. Как раз алгебра. Отдав классной букет, мы пошли к Андреевичу. Пожалуй, алгебра и геометрия – это единственные уроки, которые никто не рискует прогуливать или даже не решается опоздать. Это как традиция, сложившаяся поколениями… Даже Компотов, прогуливающий что только можно, вовремя приходит на Святую математику. Взять хотя бы прошлую субботу. Алгебру поставили на замену шестым, Компотов прогулял пять уроков, а к шестому явился… Нерешительно постучав, мы всунули головы:
- Можно войти?
- Войдите, войдите, - добродушно предложил Андреевич, и от его дружелюбного тона становилось жутковато. Когда он так говорит, значит, что-то не так.
- Итак, на чем я остановился? – сказал он. – А вот на чем. По самостоятельной, которую мы писали в прошлую субботу, только Трощенко и Круглов умудрились получить "два" и "три" соответственно. Даже Паша Чернобровин заработал "четверку". Позо-ор! Вперед, Олег, к доске. Пиши: игрек равен… найти площадь фигуры, ограниченной…
Следующим уроком было общество, и я понемногу отходил от алгебры. Это ж надо, Чернобровин – и "четверка"! Хотя, списал скорее всего у Нафеловой.
- Да не бери в голову, - шепотом вещал Диман, пока историчка рассказывала о социальной структуре общества, - Андреевич двойки в журнал не ставит, он ведь дал тебе исправление?
- Ну, дал, но там столько! Тебе хорошо, получил "трояк" и не надо пыхтеть.
- Между прочим, получил из-за тебя, - проворчал Диман, - если б ты не спрашивал, как что решать, у меня была бы "четверка".
- Ладно, проехали. А что это там у тебя из пакета торчит?
- Да газета, училка же велела принести на общество, а ты опять всё прослушал, - отозвался Диман.
- А че, может, кроссворд погадаем? – предложил я.
- Давай! – Диман извлек газету, и мы принялись за дело.
Короче, проводили урок с пользой для ума. Кстати, историчка постоянно выходила, заходила, так что мы не сгребли ни одного замечания. Ромик тоже попросился к нам кроссворд гадать, но нам и самим оказалось мало, поэтому мы его деликатно поперли.
- Вот кто это – чемпион мира по шахматам? – бубнил Диман, стуча линейкой по моей спине.
- Да я че, доктор, - отвечал я, - я в шахматах как-то не пру…
После общества пошли на ОБЖ. Учитель у нас украинец, поэтому манера разговаривать у него очень своеобразная, я, например, и половины не понимаю из того, что он говорит. Не подумайте, он ведет уроки на русском, просто акцент у него мощный… Но он прикольный дядька, вечно травит пошлые анекдоты в перерывах между самостоятельными. Продолжать разгадывать кроссворд было рискованно (можно и за дверь вылететь), не оставалось ничего, как слушать о перевязке в случае ранения головы. Закончив с теорией, он выволок из подсобки бинты и велел применять только что полученные знания на практике.
- Первый вариант – пострадавшие, второй – спасатели, - объявил он.
Я сижу на первом варианте… Перевязка в классе сопровождалась шумом и хохотом. Обэжэчник не препятствовал, ему главное, чтоб молчали во время теории.
- Подними башку, - шипел Диман, ссутулившись надо мной и становясь от усердия красным.
- А я раненый, - нахально отвечал я, распластываясь на парте.
Потом я бинтовал Димана.
- Нос-то не заматывай, нос, - возмущался он. В конце концов, он отобрал у меня марлю и сам профессионально замотался.
- Трощенко, пять, - остался доволен "моей" работой обэжэчник.
После урока Диман предложил:
- Пошли побродим?
- Не, - с сожалением отозвался я, - мне же надо отдать шкаф Николаевне.
- А, ну ладно… Тогда на остановку?
- Угу.
Приехал домой я в поганом настроении. Как только подумаю о музыкалке, сразу настроение начинает ухудшаться. Правда, если прогуляю, лучше мне не становиться – совесть мучает… Пообедав, я завалился смотреть телек. Составные части шкафа папандр вытянул с балкона в коридор, так что делать мне ничего не надо было. А если Николаевна всерьез думает, что я помогу ей и шоферу спускать эти деревяшки вниз, она глубоко заблуждается. В конце концов, есть лифт. Она сказала, что встретится с шофером в два, но почему-то шофер явился в полвторого. Без нее. Он погрузил "древесину" и спросил:
- А куда везти?
- Вам не сказали? – удивился я. – В музыкалку, наверное.
- Ясно, - ответил мужик и ушел. Странно, что Николаевна не сказала ему, куда ехать. По ее мнению, он телепат? Пожав плечами, я продолжил смотреть муз-тв. В начале третьего в дверь снова позвонили. Я открыл – на пороге стояла Николаевна.
- Здравствуй, Олег, - затрещала она, - что-то шофера все нет и нет. Я уж прямо заждалась его.
- Так он уже приезжал, - внес ясность я.
- Как приезжал? – удивилась она.
- Погрузил шкаф и уехал. Я его в музыкалку направил.
- А зачем в музыкалку? – опешила она.
- А куда же? – удивился я.
- Мне же этот шкаф домой! Ой, я тогда пойду встречу машину, - засуетилась она и убежала. Для справки: от моего дома до музыкалки медленным шагом восемь минут. Конечно, он уже там. Удивительно только, что они разминулись. Как только Николаевна ушла, зазвонил телефон.
- Да? – неохотно сказал я.
- Здравствуйте, - нервно сказал чей-то голос, - я по поводу шкафов. Мне вот Наталья Николаевна ваш телефончик ещё вчера дала, на всякий случай, вдруг я приеду, а вас не окажется дома…
- А кто это?
- Шофер.
- Здрасьте.
- Понимаете, молодой человек, тут такое дело, я приехал в музыкалку, а Натальи Николаевны нет!
- Подождите, она уже идет к вам…
- Да нет, такое дело… Никто шкафы не заказывал, и Наталья Николаевна здесь не работает!
Тут пришла моя очередь удивляться.
- То есть как?
- А так.
В голову закралось неожиданное подозрение.
- А вы в какую школу поехали?
- В Шопена, - сообщил он.
Я чуть не разоржался в полный голос. Во отморозок! Поехал не в ту школу! Да и Николаевна не лучше. Вдруг я представил, как она стоит у музыкалки и ждет машину, а ее все нет и не удержался.
- Что вы смеетесь? – окрысился шофер.
- Короче, - сказал я, - вам не в ту школу надо было. Не в Шопена, а в Хачатуряна.
- А где это?
- По прямой от моего дома, - объяснил я, - езжайте, а то Наталья Николаевна ждет… - и я снова захохотал. Но стоило мне положить трубку, как телефон затрещал снова.
- Але?
- Олег, это Наталья Николаевна. Я жду, жду, а где, наконец, шкаф?
- Едет, - успокоил я, - минут через двадцать прибудет.
Надоели они мне до печенок, схожу-ка я к Федьке. Лифт подозрительно долго не шел, мне уже показалось, что опять отключили, но вот двери раскрылись. Из лифта на площадку вышел шофер. Ну, е-мое, думаю, что за бред?
- А вы ко мне? – спросил я, с тоской глядя, как лифт уезжает.
- Да.
- Я же вам объяснил, как ехать, - почти простонал я. Думал, такие нелепости только в комедиях бывают, но, оказывается, и в реальной жизни… Хотя, если свяжешься с Натальей Николаевной, и не такое может случиться.
Шофер помялся, покрутил ключи на пальце, потом сказал:
- Так я не знаю, где школа Хачатуряна…
- Идемте, - я снова вызвал лифт.
Когда мы с ним вышли на улицу, первая, кого мы увидели, была Наталья Николаевна.
- Где вы ездите? – взвизгнула она. – Я уже час стою на улице у музыкальной школы и жду шкафы!!!
Я оставил их разбираться, а сам потихоньку слинял, подведя в уме итог: "Два идиота нашли друг друга". Дойдя до Федькиного дома, я вспомнил, что сегодня приезжает из командировки мама, побежал обратно и принялся пылесосить ковры. Потом позвонил папа и попросил сходить в магазин за колбасой и чем-нибудь вкусненьким. Вот это поручение мне выполнять было не в падлу. Помимо того, что надо, я купил себе большую пиццу и пакет круассанов. Закончив с делами и закусив, я решил в кои-то веки позаниматься музыкой и извлек из шкафа виолончель. Сначала принялся выводить гаммы, потому что на носу технический зачет, после чего стал по памяти играть заданное мне ещё неделю назад. "М-м-м", - зарыдала виолончель на верхней ноте, и в стену тут же застучал Петрович. Вот ведь гад, когда он ночами напивается и распевает Верку Сердючку, мы – ничего, а великая классика в три часа дня его не устраивает. Помучив виолончель ещё с полчасика, я решил, что довольно, и полез в Интернет.
Мама приехала к ужину. Из Москвы она привезла мне брелок для ключей в виде резинового гномика, хотя я просил новые наушники.
- Олежка, как вы тут с папой жили? – расспрашивала она, ужиная вчерашней картошкой.
- Да ничего, - отвечал я, - вот, по литературе "четверку" получил. За букетом директрисе ходил с Диманом по просьбе классной.
- На тебя никто не жалуется из учителей? – поинтересовалась маман, наливая чай.
- Нет, - сказал я, но это, конечно, была неправда… Одна биологичка чего стоит.
Все, с приездом мамы кончилась свобода. Надо браться за ум ( или хотя бы делать видимость…)
Потом пришел папа. С порога он спросил:
- Все нормально со шкафами? Ты отдал их?
- Конечно, папа, - ответил я, - без проблем…